Глава 184. Ло Ин
Древнее название гор Уляншань — Мэнлэшань. Их имя возникло из описания «вознесённых к облакам неприступных вершин, чьи просторы неизмеримы», занимающих площадь в тысячи квадратных километров. Но лишь несколько тысяч квадратных километров всё же недостаточно, чтобы по-настоящему соответствовать значению «вознесённых к облакам неприступных вершин, чьи просторы неизмеримы».
Цинский поэт Дай Цзячжэн в стихотворении «Созерцая горы Улян» писал:
*«Нет выше гор, чем Уляншань —*
*Древний оплот южных земель.*
*Вобрав величавость Дяньцана,*
*На сотни ли раскинулись хребты.*
*Величественны, дивны, сияют,*
*К облакам вздымаясь — недосягаемы»*
Все знали, что Дай Цзячжэн был знаменитым поэтом эпохи Даогуана в Юньнани, но мало кому было известно, что у него был младший брат Дай Цзяхуэй. В 21-й год Цзяцина (1816 г. н.э.) братья встретили в горах Уляншань отшельников из тайной школы Дяньцан. Поразившись их выдающимся дарованиям, те привели их в скрытые врата.
Дай Цзячжэн, всей душой стремясь к чиновной карьере, отказался от приглашения. А Дай Цзяхуэй остался — он боялся, что если оба уйдут, отшельники применят силу.
Выйдя из гор, Дай Цзячжэн в тот же год сдал провинциальные экзамены, получив учёную степень цзюйжэнь. Ему было 24 года. Позже, уже будучи уездным начальником в Хунани, он так и не получил вестей от брата. Терзаемый тоской, Дай Цзячжэн вновь пришёл к горам Уляншань и написал «Созерцая горы Улян». Смысл был ясен — тоска по младшему брату.
В стихах он намекал: внутри Уляншань скрываются безмерные просторы, вздымающиеся к облакам, далеко превосходящие видимое глазу. А тех, кто по-настоящему понимал значение «вознесённых к облакам неприступных вершин, чьи просторы неизмеримы», было мало — Дай Цзячжэн, возможно, был одним из них.
Ныне Уляншань — государственный природный заповедник, хранящий бесчисленные малоизвестные красоты и сокровенные места, куда не ступала нога человека.
Именно в такой недоступной части гор раскинулся старинный комплекс дворов, чей облик выдавал его почтенный возраст. Снаружи к нему вела извилистая тропа, спускавшаяся к подножию. Снизу же усадьбы казались сказочным миром, сокрытым в облаках.
На воротах главного входа висел огромный иероглиф «Цзин» (Спокойствие) — то были Спокойные Врата тайных школ.
В дальнем углу одного из дворов Ло Сусу сидела неподвижно, погружённая в неведомые думы. Прошёл уже месяц-другой с её возвращения, но вместо того чтобы забыть того мужчину по имени Е Мо за несколько дней, она до сих пор не могла успокоить сердце для практики «Искусства Спокойного Сердца».
Стоило закрыть глаза — и перед ней возникал его образ. Картины одна за другой всплывали в памяти, не желая исчезать:
*Он, умирая от жажды, сделав лишь несколько глотков, вернул ей бурдюк — ведь знал, что в пустыне вода важна для других. Что это был за удивительный мужчина?*
*Даже когда плотоядные черви едва не съели его, он не бросил её, неся на руках. Насколько же он был верен слову и долгу?*
*Ради её спасения он носился в поисках воды, его губы растрескались от жажды, но он разрезал запястье и поил её своей кровью, пока не потерял сознание. А ведь она, Ло Сусу, встретила его впервые! Единственной её милостью была лишняя вода...*
*И тот чистый родник, что он подарил — лучший подарок за всю её жизнь. Подаренный в пустыне! Кто ещё способен на такое? Кем же он был?*
Ло Сусу вспомнила его губы — она целовала их. Холодные, но такие тёплые... Теперь эти воспоминания повергали её в смятение.
*«Я должна забыть его! Обязательно забыть!..»*
Она вновь запустила циркуляцию ци по «Искусству Спокойного Сердца», но не завершив и малого круга, снова извергла кровь. Уже в шестой раз.
*«Сусу, наша школа запрещает радость, печаль, гнев, страсть, скорбь...»*
Слова наставницы звучали в ушах, но она преступила всё. Если бы Учительница была жива, она могла бы спросить... Но её не было.
*Как он сейчас? Закончил ли свои дела? Где он?* Мысли вновь вернулись к Е Мо.
*Что со мной? Почему он не выходит из головы?* Казалось, в её сознании они знали друг друга давным-давно, с незапамятных времён. Но как ни перебирала она память — лишь пустынные воспоминания с Е Мо. *Может... мы знали друг друга в прошлой жизни?*
Дверь распахнулась. Вошла женщина в даосском облачении — наставница Цзинси, тётя Ло Сусу. Лет сорока, но выглядела она на тридцать, подобно молодой женщине. Кожа белая и гладкая, черты лица чёткие, губы с чувственным розовым оттенком. Приглядевшись, можно было заметить её необычайную красоту.
Особенно выделялся высокий нос — если бы не чёрные глаза и волосы, её можно было бы принять за западную женщину.
— Тётя, — поднялась Ло Сусу, склонившись в поклоне.
Цзинси нахмурилась:
— Сусу, тебе больше не место в наших Спокойных Вратах. Один лишь выход в мирскую суету очаровал тебя, лишив должного Дао-сердца. Но ты из тайных врат — я не могу позволить тебе вернуться в мир...
— Тётя... — голос Ло Сусу дрогнул от тревоги. Она знала: тётя её недолюбливает, хоть причина была неясна. Возможно, из-за неприязни к её наставнице. И теперь та явно готовила наказание.
— Сусу, если ты не можешь практиковать Путь Спокойствия, не обязательно погружаться в мирскую суету, — покачала головой Цзинси.
Ло Сусу едва успела вздохнуть с облегчением, как та продолжила:
— Молодой господин Бянь Чао из Дяньцана, всего тридцати лет, уже достиг поздней стадии жёлтого уровня. Блестящее будущее! К тому же древние боевые искусства Дяньцана пойдут тебе на пользу. Наши школы дружны и близки. Если ты выйдешь за него...
— Нет! — лицо Ло Сусу побелело. Она ни за что не выйдет замуж. Причина крылась в смутном внутреннем сопротивлении.
Цзинси мрачно сдвинула брови, но другой голос прервал её:
— Сестра Цзинси, раз Сусу не желает — не принуждай. Наша школа Спокойствия, хоть и в упадке, ещё не дошла до браков по расчёту.
— Да, старшая сестра, — отозвалась Цзинси, но в её тоне не было почтительности.
Ло Сусу поспешила поклониться:
— Ло Сусу приветствует Старшую тётю-настоятельницу.
— Хм, — кивнула вошедшая даосская монахиня. Помолчав, добавила: — Сусу, с твоим возвращением действительно возникли проблемы. Твоё сердце утратило прежнее спокойствие...
Она задумалась, словно решая, как поступить с Ло Сусу.
— Старшая тётя, я осмелюсь попросить об одном. Во время странствия со мной произошли события. Пока они не разрешатся, я не смогу успокоить сердце для практики. Позвольте мне вновь выйти из врат! — Ло Сусу внезапно страстно захотелось увидеть Е Мо. Ей нестерпимо хотелось спросить: *Не встречал ли он её прежде? Осталось ли в нём смутное воспоминание?*
— Нельзя! — вмешалась Цзинси. — Старшая сестра Цзинсянь, если выпустить Сусу в мир с её привязанностями, может случиться беда. И позор падёт на нашу школу!
Ло Сусу задрожала от гнева, но не посмела возражать.
Цзинсянь спросила:
— Как же поступить, по-твоему?
Цзинси даже не взглянула на Ло Сусу:
— Нарушив устав при прошлом выходе, она вернулась неспособной к практике. Предлагаю заточить её в Ледяной келье на три года.
Ло Сусу содрогнулась. Три года в Ледяной келье были смертным приговором! С её нынешним уровнем середины жёлтой стадии — верная гибель. Её наставница, проведя там два года, вернулась угасшей и умерла через три месяца. Тогда в келью её отправила эта самая тётя... Теперь очередь дошла до неё.
Цзинсянь взглянула на Цзинси и вздохнула:
— Сусу, лучше отправляйся в школу Дяньцан.
Ло Сусу покачала головой:
— Старшая тётя, я выбираю Ледяную келью.
— Хм! Неблагодарная тварь! — Цзинси, не удостоив Цзинсянь вниманием, развернулась и вышла.
— Эх... — Цзинсянь взглянула на Ло Сусу и, тяжело вздохнув, направилась к двери. Она знала: в решении Цзинси была месть наставнице Ло Сусу. Но возразить не смела.
— Старшая тётя, я хочу изменить имя, — внезапно остановила её Ло Сусу.
Цзинсянь обернулась. Взгляд её был полон вины:
— Говори, Сусу. Я изменю его в реестре школы. Это в моих силах.
Она понимала: путь в Ледяную келью не предполагал возвращения. Но помешать решению Цзинси не могла. Чувство вины перед наставницей Сусу, Цзинсинь, и самой Сусу терзало её.
Ло Сусу не была глупа. Настоятельница Цзинсянь, хоть и главенствовала, находилась под контролем Цзинси. *Неужели у тёти есть над ней власть?*
— Тётя, я хочу зваться Ло Ин (Ло Тень). Во снах я часто вижу, что ношу это имя, — произнесла она, в душе беспокоясь за настоятельницу.
Цзинсянь взглянула на неё и кивнула. Достала из рукава нефритовый кулон:
— Отныне ты — Ло Ин. Этот кулон я получила в дар от знакомого на собрании артефактов в Лоцане. Подлинный магический инструмент. Теперь он твой. Береги себя. Я ухожу.
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ