Глава 208. Возвращение
Е Мо потрогал нос. Он и не предполагал, что Нин Цинсюэ так легко растрогать. Оказывается, она настолько искренняя и чувствительная девушка. Если бы он сам не ощутил этого, то ни за что не поверил бы, что у Нин Цинсюэ такой характер.
Его тоже тронули её слова. Для самого Е Мо он лишь сделал то, что должен был. Но реакция Нин Цинсюэ оказалась настолько сильной. Её тонкая душевная организация совершенно не соответствовала её холодноватой внешности, разница была огромной.
Казалось, оба почувствовали неловкость. Долгое время они молчали.
Спустя долгие мгновения, когда Е Мо уже собирался спросить Нин Цинсюэ, в каком направлении находится провал, через который она проходила, та вдруг спросила:
— Скажи, чем ещё полезны эти плоды? Почему они так дороги?
Е Мо мягко улыбнулся:
— Сначала доешь, потом расскажу.
— Нет! Сначала скажи, потом съем! — Нин Цинсюэ впервые капризничала перед Е Мо, и это вышло у неё так естественно.
Е Мо беспомощно вздохнул:
— Ладно, раз так, скажу. Это «плод вечной красоты». Из него можно варить пилюлю «вечной красоты». Любой, кто съест такую пилюлю, навсегда сохранит лицо, кожу тела и даже внутренние органы в том состоянии, в котором они были на момент приёма пилюли. Правда, бессмертия она не даёт, но для обычных людей может продлить жизнь лет на десять.
Хотя Е Мо говорил об этом бесстрастно, Нин Цинсюэ остолбенела. Неужели в мире существуют такие пилюли? Если бы это сказал кто-то другой, она бы точно подумала, что это чушь. Но раз сказал Е Мо, значит, это правда. Выходит, ценность этого «плода вечной красоты» в её руках неизмеримо выше той, о которой говорил Е Мо.
Только спустя долгое время Нин Цинсюэ пришла в себя. Она осторожно протянула Е Мо плод, который уже успела надкусить:
— Прости, я надкусила его. Почему ты не сказал, что плод такой ценный? Если из него сделать пилюлю, разве одна пилюля не будет стоить целых несколько крупных компаний? Быстрее забирай его обратно...
До слов Е Мо ценность плода в глазах Нин Цинсюэ была лишь абстрактной. В конце концов, как бы он ни был дорог, это всего лишь плод. Но теперь, после его объяснений, она осознала истинную ценность. Плод оказался настолько дорогим, что съесть его — просто грех.
Е Мо усмехнулся и вернул плод обратно:
— Если тебе нравится — ешь. У меня их ещё одиннадцать. Если съешь этот и захочешь ещё — у меня есть. Даже если съешь все — ничего страшного, они ведь для того и созданы, чтобы их есть.
С детства родители её баловали, но только когда она была послушной, и потому что они были её родителями. Если бы Нин Цинсюэ вдруг захотела продать компанию или всё семейное имущество, чтобы без всякой причины купить плод, который можно съесть за пару укусов, родители бы наверняка воспротивились. Но Е Мо, не колеблясь ни секунды, сказал: «Ешь, если съешь — ещё дам», «съешь все — ничего страшного».
Рука Нин Цинсюэ, державшая плод, замерла. Сколько у Е Мо денег — она отлично знала. Можно сказать, он был настоящим бедняком. Она и представить не могла, что значит так много для него. Слёзы снова хлынули из её глаз. Она нежно погладила Е Мо по волосам и прерывающимся голосом проговорила:
— Зачем ты меня так балуешь? Ты меня избалуешь...
Е Мо помолчал мгновение, затем тихо пробормотал:
— С того момента, как ты одна ворвалась в Шэньнунцзя, одна спустилась по скалам, рискуя жизнью, чтобы спасти меня, я поклялся баловать тебя всю жизнь. И в будущем буду баловать ещё больше.
Помедлив, он добавил:
— Если я смогу найти Ло Ин, и ты всё ещё захочешь быть с нами, я буду баловать тебя ещё сильнее. Если же за всю жизнь я так и не найду Ло Ин, то до конца своих дней буду жить только с тобой.
— Ммм... я согласна... — Голос Нин Цинсюэ всё ещё дрожал. Помолчав, она снова спросила: — Но... примет ли меня сестра Ло Ин? Она...
Нин Цинсюэ не договорила, но её опасения были очевидны. В этом обществе царит моногамия. Она любила Е Мо и знала, что он не обычный человек. Даже если у Е Мо есть жена по имени Ло Ин, лишь бы он сам захотел быть с ней, она уже решила: даже если семья будет против, она всё равно останется с ним. Её пугало лишь то, что та Ло Ин не примет её.
Когда Е Мо упомянул свою жену из прошлой жизни, Ло Ин, в сердце Нин Цинсюэ зародилось беспокойство. Сначала она боялась, что, найдя Ло Ин, Е Мо уйдёт от неё без прощания. Теперь же она боялась, что Ло Ин не примет её. Но в глубине души у неё была ещё одна странная мысль: она могла принять только Ло Ин рядом с Е Мо. Если бы это была любая другая девушка, даже Чи Ваньцин, она бы не смогла смириться.
А что, если у Ло Ин такие же мысли? Если она, как и я, не сможет меня принять, что тогда делать? Если родители не примут — она могла уйти с Е Мо. Но если Ло Ин не примет... она и не знала, что тогда делать.
Услышав слова Нин Цинсюэ, в глазах Е Мо мелькнула тоска. Спустя мгновение, словно отвечая ей, а словно разговаривая сам с собой, он произнёс:
— Учительница... она сможет.
Внезапно Е Мо оборвал разговор. Он подхватил Нин Цинсюэ на спину и быстрыми шагами прошёл несколько десятков метров, затем уставился на один кустарник и холодно бросил:
— Выходи!
Нин Цинсюэ всё ещё была погружена в слова Е Мо и совершенно не заметила происходящего вокруг.
Раздался шелест, и из кустов выполз молодой человек в рваной одежде, испуганно уставившись на Е Мо и Нин Цинсюэ.
— Дикарь? — Очнувшись, Нин Цинсюэ удивлённо вскрикнула.
Е Мо усмехнулся:
— Он не дикарь. Его одежда порвана недавно, да и форма у него камуфляжная. Возможно, он из той группы спасателей, о которой ты говорила.
— Кто вы такие? Откуда вы знаете, что я из спасательного отряда? — Парень, поняв, что Е Мо и Нин Цинсюэ — обычные люди, немного успокоился.
Нин Цинсюэ тоже всё поняла и снова удивилась:
— Вы и правда из спасателей? Ищете Чжан Цяна?
— Вы знаете Чжан Цяна? Кто вы такие? Как вы осмелились ходить здесь пешком? — Мужчина удивлённо спросил.
Е Мо, видя его слабость, достал пачку печенья и протянул ему:
— Перекусите сначала, потом расскажете, что случилось.
Парень наконец полностью успокоился. Он тут же разорвал упаковку печенья и быстро съел всю пачку. Е Мо протянул ему бутылку воды.
Подкрепившись, молодой человек с опаской начал рассказ:
— Несколько дней назад мы с товарищами получили приказ: здесь пропал турист, и мы ввосьмером отправились на поиски. С нами шли двое туристов из группы в качестве проводников, и у нас было оружие. Мы думали, что даже если встретим дикарей — не испугаемся. Но когда мы добрались до района провала...
Тут в его глазах явно мелькнул ужас. Он взглянул на Е Мо и продолжил:
— Мы увидели возле провала ботинок. Туристы сразу сказали, что это ботинок Чжан Цяна. Один из туристов подошёл, чтобы поднять его. Но едва он нагнулся, как из провала раздался пронзительный вопль.
Он снова замолчал, невольно вздрогнув. Е Мо достал простой нефритовый амулет и протянул ему:
— Надень это и продолжай. И ещё: из какого вы отряда? Неужели из всех вошедших остались только вы?
Парень, увидев амулет, без колебаний надел его на шею:
— Спасибо за амулет. Когда выберемся — обязательно верну. — Видимо, он понимал, что это за предмет.
Е Мо махнул рукой:
— Не надо. Дарю. У меня таких простых амулетов полно. Продолжай.
Молодой человек тут же продолжил:
— Меня зовут Ван Кайлинь. Наш спасательный отряд напрямую подчиняется заповеднику Шэньнунцзя. Но в тот день самое страшное было не в провале. После того вопля из провала, турист, поднявший ботинок, на мгновение застыл, затем развернулся и бросился прямо в провал... и прыгнул вниз...
— Ах!.. — Нин Цинсюэ вскрикнула. В своё время, проходя мимо провала, она тоже видела ботинок. Если бы не «талисман от нечисти», не прыгнула бы и она? При этой мысли Нин Цинсюэ содрогнулась от ужаса и невольно обняла Е Мо за плечо. Знакомый запах успокоил её.
Ван Кайлинь не обратил внимания на её возглас и продолжил:
— Увидев, что человек прыгнул вниз, мы забеспокоились. Один из товарищей тут же направил прожектор в провал, но едва луч света коснулся дна, он сам упал вниз. Непонятно, как это произошло.
В этот момент мы все поняли: дело плохо, в провале что-то нечисто. Не раздумывая, мы бросились врассыпную. Убегая, я видел, как двое товарищей побежали обратно к провалу... и тоже прыгнули вниз.
Е Мо долго молчал, затем спросил:
— Раз так, почему ты уцелел?
Ван Кайлинь с содроганием ответил:
— Потому что на мне был освящённый амулет. Не знаю, помог ли он мне в конце концов выбраться. Всё это было слишком жутко. Я побоялся идти обратной дорогой и пытался найти другой выход. Но несколько дней поисков ни к чему не привели. И спасателей я не встретил. Вы первые люди, которых я встретил за эти дни.
Нин Цинсюэ сама прошла через подобное и не сомневалась, что Ван Кайлинь говорит правду. Выслушав его, она с беспокойством сказала Е Мо:
— Может, и нам пойти в обход?
Е Мо улыбнулся:
— В обход? Когда ты шла сюда, эта тварь тоже пугала тебя?
— Мм... Тогда я сказала той невидимой твари, что если она посмеет снова прийти, я попрошу тебя обратить её в пепел. Наверное, она испугалась и позволила мне уйти, — с содроганием ответила Нин Цинсюэ.
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ