Глава 123. Исинское море
— Да. Я должен отыскать траву сияния радуги, причём не одно растение. Одного стебля недостаточно для создания пилюли таинственной радуги. — Голос Цзан Шо звучал удручённо.
Нин Чэн кивнул:
— Пилюля таинственной радуги — одна из высших истинных пилюль четвёртого уровня. Без алхимика пятого уровня её создание действительно сложно. Ректор Цзан достиг уровня Сюань-дань. Кто в Хуачжоу мог его ранить?
Цзан Шо долго молчал, затем внезапно создал звукоизолирующий барьер.
Нин Чэн с недоумением смотрел на него, но не спрашивал. Он понимал, что барьер нужен не только для того, чтобы Жуйму Даньцинь и Мэн Цзинсю не слышали. Неужели тяжёлое ранение ректора Шэньфэнской академии скрывает ещё какую-то тайну?
— Брат Нин, ты слышал об Исинском море? Величайшем море за пределами континента Исин. — Неожиданно Цзан Шо заговорил не о ранении отца, а о море.
Нин Чэн покачал головой:
— Я знаю лишь о море Маньгэ. Я прибыл из Пинчжоу, потому хорошо знаком с ним.
Цзан Шо возразил:
— Море Маньгэ — лишь внутреннее море Исинского моря. По сравнению с ним оно ничтожно, словно капля в океане. Многие знают, что континент Исин безбрежен, имеет девять великих чжоу, поделенных на низшие, средние и высшие. Но и сам континент, попав в Исинское море, исчезнет без следа. Увидеть Исинское море можно лишь на краю суши. Среди низших чжоу лишь Хуачжоу имеет к нему выход. Пинчжоу и Юаньчжоу видят лишь внутренние моря, вроде Маньгэ.
Нин Чэн аж перехватило дыхание. Один лишь Пинчжоу казался ему бескрайним, а в Хуачжоу он не изведал и уголка. Теперь же Цзан Шо утверждал, что Исинское море ещё обширнее! Какое же мастерство потребуется, чтобы объять его? Как смешно, что он всё ещё мечтал покинуть континент и вернуться на Землю.
Узнав, что Нин Чэн не ведает о море, Цзан Шо пояснил детальнее:
— Знаю я это не от собственной мудрости, а от отца. Среди сильнейших культиваторов ходит слух: за пределами девяти чжоу Исинского континента есть десятое. Но его отделяет Исинское море, и увидеть его невозможно.
Нин Чэн кивнул — это его не удивило. В древнем Китае тоже не ведали о землях за Тихим океаном. Для материка или планеты подобное нормально.
— Говорят, именно в десятом чжоу собрались истинные великие мастера континента, величайшие из которых превзошли даже Хуадин. Хотя мой отец не уверен в этом.
Нин Чэн нахмурился:
— Мне говорили, что пределом на Исинском континенте является Хуадин. Раз твой отец не уверен, откуда он знает об этом?
Цзан Шо вздохнул:
— Девять чжоу континента не так мирны, как кажется. Помимо бесчисленных зверьих нашествий, куда страшнее враги из Исинского моря.
— Нашествия морских демонов? — Нин Чэн сразу вспомнил о нашествии в море Маньгэ.
Цзан Шо покачал головой:
— Не только демоны. Культиваторы с противоположного берега моря. Пересечь Исинское море — труднее, чем достичь небес. Даже величайшие мастера континента едва способны на это. Потому девять из десяти погибают в пути. Но некоторые перед гибелью находят в море острова. Там они оставляют потомство.
Острова, сколь бы велики ни были, бедны ресурсами. Потомков становится всё больше, ресурсы истощаются. Они ищут новые земли — и находят девять чжоу Исинского континента. Неудивительно.
Нин Чэн начал понимать:
— Ты говоришь, они атакуют девять чжоу? Но почему? Континент безбрежен, им хватит места.
Цзан Шо ответил:
— Ты не представляешь их численности. Не тысячи, не десятки тысяч — миллионы! Они объединяются с морскими демонами, желая захватить чжоу. Эта война никогда не прекращалась. Хуачжоу — тыл фронта, потому там спокойнее. Мой отец ранен именно на поле боя в Исинском море.
— Так вот что такое война трёх чжоу! Я слышал. — Нин Чэн кивнул. Ещё в Цанциньском королевстве он слышал о ней. Более того, знал, что Академия Падающих Звёзд отобрала десять мест в Цанциньской академии потому, что маг Сюань-дань из Пинчжоу отличился в той войне.
Того мага звали Лянь Хаоянь. Вспомнив это имя, Нин Чэн подумал о Лянь Хао, им убитом. Их имена различались лишь одним иероглифом.
Голос Цзан Шо внезапно зазвучал взволнованно:
— Будь отец ранен в честном бою — ладно. Но его подло ранил коварный подлец из трёх чжоу! Отец поклялся отомстить, но его Озеро Дань разрушено. Как ни кипит яростью, он бессилен.
Нин Чэн не спрашивал. Он знал: раз Цзан Шо зашёл так далеко, он назовёт имя.
— Ранение отцу нанёс маг Сюань-дань из семьи Шуй — Шуй Ихань — и маг Лу Е из Академии Лохоу. Оба ядовито-жестоки! Они напали на соратника исподтишка, прикрываясь благородством. Бесстыдники! Но лишь отец знает об их злодеянии. Отправляясь в Долину Гневного Топора, я получил наказ: если не найду траву сияния радуги — не возвращаться в Хуачжоу.
Старший брат Нин, я открываю тебе это, ибо ты враждуешь с семьёй Шуй. Хотя маг Шуй Ихань ранил отца, отец тоже тяжело ранил его. Сейчас тот, должно быть, лечится, но раны его легче. — В глазах Цзан Шо по-прежнему пылали искры гнева.
Выслушав, Нин Чэн внезапно встал. Лицо его непрерывно менялось в выражении. Он и подумать не мог, что ректора Шэньфэнской академии ранил маг семьи Шуй!
Правильно ли он поступил, оставив Цзи Лофэй в академии? Если маг Шуй поправится и нападёт на академию, что тогда?
— Но я считаю: даже оправившись, Шуй Ихань не посмеет без причины напасть на академию. Всё же Шэньфэнская академия — пятизвёздочная. Потому, даже не найдя траву, я вернусь в Хуачжоу. — Цзан Шо, не обращая внимания на мысли Нин Чэна, продолжал.
Нин Чэн уже не мог говорить. Он лишь жаждал поскорее вернуться в академию за Цзи Лофэй после закрытия Долины Гневного Топора. Знай он об этом раньше, даже рискуя, взял бы её с собой.
Цзан Шо, видя его молчание, замолчал. Вдруг комната затряслась. Сперва слабо, но толчки усиливались.
— Старший брат Цзан, что происходит? — Первой вскрикнула Жуйму Даньцинь. Младшая, она не могла быстро приспособиться к неожиданностям.
Цзан Шо тоже не знал причины. Вдруг в комнате зазвучал голос из звукового прибора:
«Корабль атакован демонами над горами Потерянных Душ. Оставайтесь в каютах, не выходите».
Нин Чэн внутренне содрогнулся: корабль летел так высоко! Что за демоны могли атаковать? Слишком могущественны!
Тряска и крены длились целый день, прежде чем стихли.
— Демона, должно быть, убили… — Мэн Цзинсю облегчённо вздохнула, ощутив покой.
Все расслабились. Разбейся корабль — падение с высоты не убило бы, но в горах Потерянных Душ их ждала бы верная гибель.
Но лишь они расслабились — корабль вновь затрясся. Так, в непрерывной тряске, прошли дни. Все жили в страхе, не смея медитировать, боясь, что корабль разнесёт на куски.
Лишь через полмесяца корабль окончательно успокоился. Всё это время они лишь изредка выходили поесть в столовой, оставаясь в каюте. Нин Чэн выходил несколько раз, но так и не встретил королеву Сюсю.
После полумесячной тряски Нин Чэн наконец облегчённо вздохнул. Он не хотел оказаться в горах Потерянных Душ — неизвестно, когда бы он выбрался оттуда в Хуачжоу.
— Нин Сяочэн, господин Кан просит вас. — Вдруг маг уровня Чжуюань открыл их каюту.
Его все узнали: тот самый, что провожал их на корабле в Мозэчэне.
Нин Чэн встал, недоумевая. Он не знал никакого господина Кана. Но на чужом корабле приходится подчиняться.
Следуя за магом на палубу, он увидел кровавые пятна и следы битвы. Оборонные руны на палубе были переписаны — Нин Чэн, изучавший руны, понял это.
При посадке в Мозэчэне палуба была чиста. Теперь же, в кровавых пятнах, было ясно: за полмесяца корабль сильно атаковали.
На краю палубы, в плетёном кресле, сидел суровый муж. Перед ним на белом нефритовом столе стояла чашка духовного чая, от которого поднимался пар.
Нин Чэн узнал его: тот самый, что вёл первые два тура состязаний на площади Мозэ. Поняв, что это господин Кан, он поклонился:
— Младший Нин Чэн приветствует старшего Кана.
— Ты — Нин Чэн? — спросил муж бесстрастно.
— Так точно. — В душе Нин Чэна зашевелилась тревога. Зачем его вызвали?
Муж кивнул и, не спросив о смене имени, вдруг улыбнулся, указывая на второе кресло:
— Садись. Я спрошу тебя кое о чём.
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ