### Глава 135. Изначальная Методика
Нин Чэн быстро отбросил размышления в сторону и, обратившись к Юэ Ин с серьёзным видом, произнёс:
— Я считаю, что этот господин Кан привёз тебя в Цзячжоу вовсе не для того, чтобы ты поступала в Академию Семи Звёзд. Он намерен доставить тебя в свою горную обитель. Если я не ошибаюсь, первый и второй этапы испытаний он устроил намеренно. Он получил невероятно ценный кожаный свиток, но не может расшифровать его содержание...
Юэ Ин была не глупа. Не дослушав до конца, она уже всё поняла. Не веря собственным ушам, она уставилась на Нин Чэна:
— Ты хочешь сказать, он хочет, чтобы я помогла ему расшифровать содержание свитка?
Нин Чэн усмехнулся:
— Если бы только это! Ты думаешь, содержимое свитка так просто понять? Ты веришь, что он отпустит человека, полностью постигшего его тайны?
— Брат Нин... — Юэ Ин содрогнулась. Слова Нин Чэна звучали поистине ужасающе.
Тут она вспомнила тот пылающий взгляд, которым господин Кан смотрел на неё. Раньше она думала, что он восхищён её выдающимися способностями, но теперь, оглядываясь назад, понимала — всё было иначе.
Все его вопросы касались её феноменальной памяти: как она достигла таких высот, не случалось ли с ней чудес? Он ни разу не спросил, как долго она практиковала, в чём сомневалась или какую методику использовала...
Нин Чэн не стал развивать тему. Он высказал предупреждение, а верить Юэ Ин или нет — её личное дело, к нему не относящееся.
Лицо Юэ Ин искажали эмоции. Наконец она склонилась в поклоне:
— Благодарю брата Нина за разъяснения. Я была слишком наивна.
Нин Чэн кивнул, немного помедлил и всё же добавил:
— Твоя духовная основа и талант действительно превосходны. Однако среди сдававших письменный экзамен были и другие с не менее выдающимися данными, например, тот Лэн Иян, а кто-то даже превосходил тебя. Почему ты с лёгкостью набрала столько очков больше остальных? Мне тоже любопытно: возможно, с тобой происходило что-то необычное?
Юэ Ин замолчала. Разве Нин Чэн спрашивает об этом по той же причине, что и господин Кан?
Нин Чэн, проживший годы в городе, а затем и на континенте Исин, по её молчанию сразу понял её мысли. Он просто закрыл глаза, потеряв всякий интерес к расспросам. Разве мог он, запомнивший шестьсот с лишним изменяющихся картин, завидовать нескольким десяткам изображений в памяти Юэ Ин? Его истинный интерес заключался в другом: почему увиденные ей картины были ближе к сути, чем его собственные?
Видя, что Нин Чэн больше не спрашивает, Юэ Ин наконец заговорила:
— Мой дед говорил, что я родилась раньше срока. Мои родители, странствуя по Топям Времени, наткнулись на Сердце Времени...
— Сердце Времени? — переспросил Нин Чэн, впервые услышав это название.
— Да, — кивнула Юэ Ин. — Моя мать хотела схватить Сердце Времени, но лишь приблизилась к нему, как время начало разъедать её тело, её лицо мгновенно состарилось, и она преждевременно родила меня. А Сердце Времени, потревоженное её приближением, исчезло в глубинах Топей. Отец в спешке вынес мать из болот, а затем отвёз меня, брата и деда в Пинчжоу.
Только теперь Нин Чэн узнал, что Юэ Ин и её брат не были уроженцами Пинчжоу. Отец, сумевший доставить их туда, явно был незаурядной личностью.
— Где находятся эти Топи Времени? — в голосе Нин Чэна внезапно проснулся жгучий интерес к Сердцу Времени.
Юэ Ин покачала головой:
— Не знаю. Всё это рассказал дед. Отец, оставив нас в Пинчжоу, отправился с матерью на поиски целебных трав. Он обещал скоро вернуться, но прошло больше десяти лет, дед уже умер, а родители так и не появились.
В прошлый раз господин Кан тоже спрашивал, не случалось ли со мной чудес. Я промолчала — дед велел никому не рассказывать. Брат Нин, ты спас мне жизнь. Думаю, скрывать это не стоит. Моя память куда лучше братской. Дед предполагал, что причина в Сердце Времени, но он не знал, что это такое...
Нин Чэн подозревал, что выдающиеся способности Юэ Ин к постижению связаны с Сердцем Времени, но и сам не знал, что это. Выслушав её, он сказал:
— Твой дед был прав. Подобные вещи лучше никому не рассказывать.
Юэ Ин мысленно не согласилась. *Нельзя рассказывать другим, но разве ты не "другой"? Я всё равно рассказала тебе, стоило тебя спросить.*
Раны Нин Чэна заживали быстро, а Юэ Ин была юной девушкой, почти его ровесницей. Поговорив немного, она полностью сбросила скованность.
— Брат Нин, ты говорил, что эти шпильки предназначены твоей сестре? — По мере сближения Юэ Ин всё меньше стеснялась и даже достала пару шпилек, подаренных Нин Чэном.
Нин Чэн взял шпильки из её рук и долго разглядывал:
— Я уже подарил ей одну такую. Поскольку больше не увижу сестру, то, встретив идентичные шпильки, решил их купить.
— Брат Нин, почему ты подарил только одну? Кому досталась вторая? Твоя сестра — Жолань или Мувань? — Юэ Ин, давно не имевшая собеседника, теперь говорила без умолку.
Нин Чэн нахмурился. Похоже, во сне он выкрикнул имя сестры.
Заметив его недовольство, Юэ Ин поспешила добавить:
— Брат Нин, не пойми неправильно! Я услышала эти имена, когда ты говорил во сне. Сестра Лофэй — это та, кого я видела на площади Мозэ?
Нин Чэн вздохнул:
— Мою сестру зовут Нин Жолань. Она милая девушка, как и ты. Вторую шпильку я подарил Мувань, но она выбросила её у меня на глазах.
Он горько усмехнулся. *Хотя шпильку выбросила не Тянь Мувань лично, но для меня лучше бы она сделала это сама, чем поручила другому.*
Видя его горечь, Юэ Ин всё поняла и поспешила сказать:
— Брат Нин, мне кажется, сестра Лофэй очень добрая...
Она осознала, что доброта Нин Чэна к ней вызвана тоской по сестре. Подумав, что её слова звучат сухо, она протянула ему обратно шпильку:
— Брат Нин, может, ты подаришь шпильку сестре Лофэй?
Юэ Ин не знала, почему Мувань выбросила подарок, но Лофэй, встреченная на площади, явно переживала за Нин Чэна и точно не выбросила бы шпильку.
Нин Чэн улыбнулся:
— Прошлое осталось в прошлом, я лишь изредка вспоминаю. А что касается этих шпилек, если они тебе нравятся, оставь их себе. Именно потому, что я не подарил сестре пару сразу, впоследствии возникли проблемы.
Юэ Ин действительно не хотела расставаться с шпильками. Подумав, она взяла одну обратно:
— Брат Нин, может, я оставлю одну себе? Я точно её не выброшу, и сестра Лофэй тоже не выбросит.
Нин Чэн взглянул на простенькую шпильку в руке, кивнул и убрал её:
— Ладно, пусть будет так.
Юэ Ин, видя, что он принял шпильку, обрадовалась ещё больше и, убирая свою, спросила:
— Брат Нин, мне кажется, ты замечательный человек. Почему Лу Сюэ и Юн Гуюнь к тебе так плохо относятся?
— Со временем поймёшь. Кстати, больше не практикуй свою прежнюю методику. Посмотри в кольце, нет ли подходящей тебе. Если есть, смени методику, — Нин Чэн не стал объяснять отношение Юн Гуюнь. Это было слишком скучно. А её мнение его совершенно не волновало.
Вспомнив слова Нин Чэна о необходимости самостоятельно судить о вещах, Юэ Ин не совсем уверенно кивнула. Насчёт методики: в кольце она обнаружила нефритовую табличку с методикой без атрибутов. Не зная её уровня, она уже планировала перейти на неё.
Увидев, что Нин Чэн закрыл глаза для лечения, Юэ Ин поспешила выйти. Теперь, когда он вернулся, она больше не боялась и могла приступить к практике.
Сознание Нин Чэна погрузилось в шестисот с лишним картин, запечатлённых в памяти. Он жаждал понять, почему его восприятие изменений на свитке отличалось от видения Юэ Ин.
Когда он полностью сосредоточился на изменяющихся картинах, перед ним предстали новые образы. Это были не прежние шестьсот изображений, а вдвое больше.
Хотя уровень Нин Чэна был ограничен, его Пурпурный Дворец, благодаря Жёлтой Жемчужине, стал невероятно мощным. Даже такое количество изменений не смогло сбить его с толку.
Возможно, благодаря подсказке Юэ Ин, Нин Чэн действительно увидел исток методики в изначальных картинах. Образы постепенно слились с ощущением «формы без формы», пережитым при первом проникновении в Жёлтую Жемчужину, и Нин Чэн невольно погрузился в практику.
Через мгновение он открыл глаза, вытащил из храмового мешка множество верхних духовных камней и снова начал практиковаться.
Теперь он ясно осознал суть «формы без формы». Это была методика, не являющаяся методикой. Эта «бесформенность» означала отсутствие конкретной методики, но стоило начать практику, как сознание тут же подсказывало наиболее верный путь циркуляции истинной ци.
Вместо отсутствия методики, это была методика, меняющаяся каждое мгновение. Она трансформировалась в зависимости от времени, места, концентрации духовной энергии. Это была методика, которую невозможно передать — практиковать её мог лишь он один.
Информация со свитка, слившись со знаниями, полученными от Источника Жёлтого, позволила Нин Чэну смутно уловить так называемую методику Неба и Земли. Как когда-то, постигнув от Жёлтой Жемчужины Пять Сокровищ Созидания, он узнал, что во вселенной Хаоса существуют пять методик, не терпимых Небом и Землёй.
Теперь он ясно ощущал: его методика рождалась в сознании из Источника. Лишённая фиксированной формы, способная изменяться в любой момент, она относилась к Изначальным Методикам Хаоса, недоступным без величайшего стечения обстоятельств. Чем полнее обретаемый Источник, тем могущественнее методика. Небо и Земля не терпят её. Без великой мудрости, несгибаемой воли и закалённого тела, она обрекает на гибель под ударами грозы.
Остальные четыре методики, не терпимые Небом и Землёй, он лишь знал о их существовании, но не мог постичь их суть.
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ