Глава 1034. Великое искусство причинно-следственной связи
Нин Чэн с недоумением посмотрел на Цзян Мана:
— Товарищ Цзян, здесь никого нет. Ваше с супругой мастерство намного превосходит моё. Раз вы убеждены, что у меня есть хаотическая энергия пяти стихий, почему бы просто не отобрать её силой? Зачем предлагать обмен?
Хотя он так и сказал, Нин Чэн сомневался, что Цзян Мань мог предложить нечто стоящее. Хаотическая энергия пяти стихий — вовсе не обычная вещь, не каждый предмет достоин обмена на неё.
Услышав слова Нин Чэна, Цзян Мань вдруг стал серьёзен:
— Товарищ Нин, неужели, встретив даоса слабее себя, вы непременно станете отбирать то, что вам нужно?
Нин Чэн усмехнулся:
— У меня есть собственные принципы, я не стану отбирать чужое. Неужели вы с супругой придерживаетесь тех же правил?
Цзян Мань с восхищением посмотрел на него:
— Таких принципиальных даосов, как вы, нынче действительно мало. Я практикую путь причин и следствий. Всё в этом мире имеет причину и следствие. Если сегодня я отберу у вас, то завтра кто-то отберёт у меня. Причины и следствия пронизывают Небо и Землю, воздаяние циклично.
Нин Чэн был поражён. Будучи святым императором, постигшим Дао, и проведя столько времени в мире Тайсу, он, конечно, слышал о великом пути причин и следствий. Это был один из величайших путей в мироздании, в девяти из десяти великих путей сплетены нити причин и следствий. Его путь возвращения к Единому избегал этих пут не из-за его силы, а благодаря мощи его жемчужины Сюаньхуан.
Внезапно в сознании Нин Чэна мелькнула странная мысль: раз он обладает жемчужиной Сюаньхуан, значит, в будущем может стать величайшим из могущественных. Не указывает ли это на существование некой причинно-следственной связи между ним и жемчужиной? Просто эта связь столь возвышенна, что превосходит все прочие.
Он быстро отбросил эти размышления, сложил руки в приветствии:
— Я слышал, что великий путь причин и следствий — один из сильнейших в мироздании. Поздравляю, брат Цзян.
Цзян Мань горько усмехнулся и покачал головой:
— Я лишь приукрашиваю себя. Хотя и практикую путь причин и следствий, до сих пор даже не приблизился к его сути.
Нин Чэн удивлённо спросил:
— Брат Цзян, вы, должно быть, уже достигли уровня постижения Дао? Будучи святым императором этого уровня, неужели вы всё ещё не коснулись сути пути причин и следствий?
Цзян Мань пристально посмотрел на Нин Чэна:
— Товарищ Нин, слышали ли вы о десяти великих искусствах, существующих в безбрежной вселенной?
Нин Чэн вспомнил услышанное ранее и тут же ответил:
— Великий предел рождает инь и ян, Великая основа — божественные громы, Великое начало — божественный свет, Великое изначальное — божественные узоры, а Великое изменение не имеет формы? Это они?
— Вы назвали лишь часть, — решительно возразил Цзян Мань. — Хотя я и сам не знаю всех десяти искусств, но точно ведаю: искусство инь-ян Великого предела и искусство божественных громов Великой основы в их число не входят.
Нин Чэн ничего не смыслил в таких вещах и, услышав слова Цзян Мана, поспешил спросить:
— Прошу вас, брат Цзян, просветите меня.
Цзян Мань ответил весомо:
— Первое и второе искусства мне неведомы. Знаю лишь, что третье — это тайи бесформенность*, а искусство причин и следствий занимает четвёртое место.
> *Великое изменение не имеет формы — 太易无形 (tàiyì wúxíng)
Нин Чэн всегда считал, что мир Тайи — первый среди пяти миров, а его бесформенное искусство должно быть главным. Каково же было его удивление, когда из слов Цзян Мана выходило, что оно лишь третье.
— А остальные великие искусства? — снова спросил Нин Чэн.
Цзян Мань вздохнул:
— Хотя я практикую великий путь причин и следствий, о самом искусстве знаю лишь по слухам. Сколько ни постигал до сих пор — безрезультатно. О пятом из десяти искусств мне тоже неведомо. Зато шестое, седьмое и восьмое знаю: шестое — искусство круговорота перерождений, седьмое — узоры Великой основы, восьмое — свет Великого начала.
Нин Чэн удивился:
— Товарищ Цзян, насколько мне известно, искусство круговорота — лишь седьмой мост искусства семи мостов. Как же тогда оно стало шестым искусством, а само искусство семи мостов даже не упомянуто?
Потрясённый рассказом о десяти великих искусствах, Нин Чэн не уловил намёка в словах Цзян Мана: раз он способен постигать искусство причин и следствий, значит, владеет его методами.
Цзян Мань усмехнулся:
— Этого я не понимаю. Всё это я узнал от наставника. Возможно, искусство семи мостов — девятое или десятое.
Нин Чэн больше не спрашивал. Он понимал: раз искусство круговорота выделили отдельно и поставили на шестое место, то искусству семи мостов в десятке сильнейших не было места.
— Товарищ Цзян, хаотической энергии пяти стихий у меня действительно есть немного. Но даже если я продам её вам, чем вы её удержите? — Нин Чэн наконец напрямую ответил Цзян Маню. Этот человек заслуживал сделки.
Он не стал оговаривать, что потребуется в обмен на хаотическую энергию пяти стихий. Нин Чэн понимал: раз Цзян Мань практикует путь причин и следствий, то не обманет.
Цзян Мань достал чёрную бамбуковую дощечку из неизвестного материала и протянул Нин Чэну:
— Товарищ Нин, это дощечка пути причин и следствий, которую я обрёл. В ней заключено искусство причин и следствий. Я хотел бы одолжить её вам на десять тысяч лет для постижения в обмен на нить хаотической энергии огня.
— Мань-гэ… — Му Юэпин, стоявшая рядом, вскрикнула от изумления, увидев, как Цзян Мань достаёт чёрную дощечку. Она знала: это была самая ценная вещь, которой он владел.
Нин Чэн остолбенело уставился на чёрную дощечку пути в руках Цзян Мана. Если это действительно дощечка пути причин и следствий, то его нить хаотической энергии первоначала огня не стоила и малой доли обмена. Даже с ограничением по времени — этого было недостаточно. Цзян Мань только что сказал: великое искусство причин и следствий — четвёртое среди величайших в безбрежной вселенной.
Цзян Мань махнул рукой Му Юэпин и, улыбаясь, сказал Нин Чэну:
— Товарищ Нин, я практикую великий путь причин и следствий именно благодаря этой дощечке. Её происхождение неизвестно, но я точно знаю: в ней заключено великое искусство причин и следствий. Просто мои способности тупы: постигая десятки тысяч лет, так и не достиг успеха. Обмен этой дощечки на десять тысяч лет на вашу нить хаотической энергии огня — для меня выгодная сделка.
Нин Чэн не взял дощечку, а серьёзно спросил:
— Товарищ Цзян, как я верну вам дощечку через десять тысяч лет?
Цзян Мань, довольный вопросом Нин Чэна, кивнул:
— Я практикую искусство причин и следствий, и на этой дощечке останется моя печать кармы. Через десять тысяч лет она сама покинет вас и вернётся ко мне.
В уголке губ Нин Чэна мелькнула улыбка. Цзян Мань был поистине самоуверен. Неужели он верил, что за десять тысяч лет Нин Чэн не сумеет разгадать его печать кармы? Даже если не сумеет, то, бросив дощечку в жемчужину Сюаньхуан, он не позволит ей уйти.
Однако Нин Чэн не собирался так поступать. Если за десять тысяч лет он не постигнет великое искусство причин и следствий, то дощечка ему будет бесполезна. К тому же, раз уж сделка честная, он не опустится до такого бесстыдства.
— Тогда как мне передать вам хаотическую энергию огня? — спросил Нин Чэн, восхищённый подходом Цзян Мана к сделке. Это был обмен, основанный на доверии: Цзян Мань не спрашивал, сколько хаотической энергии он получит, полностью доверив инициативу Нин Чэну.
Цзян Мань серьёзно ответил:
— До тайного рынка отсюда месяц пути. Вам достаточно направить нить хаотической энергии в мой фиолетовый дворец*.
> *紫府 (zǐfǔ) — "фиолетовый дворец", в даосизме — обитель духа в теле человека, часто соответствует области третьего глаза.
— Хорошо, — без колебаний согласился Нин Чэн. Месяца хватит Цзян Маню, чтобы переплавить эту нить хаотической энергии огня.
— Скажите, какого элемента основное духовное корень у товарища Му? — не став сразу направлять энергию, Нин Чэн вдруг спросил Му Юэпин.
Му Юэпин недоумённо ответила:
— Мой основной духовный корень — металл.
Нин Чэн тут же предложил:
— Тогда так: я отдам нить хаотической энергии первоначала огня и нить хаотической энергии первоначала металла в обмен на эту дощечку пути причин и следствий брата Цзяна сроком на десять тысяч лет.
Услышав слова Нин Чэна, Цзян Мань понял: тот не хочет пользоваться его доверием. На самом деле, Нин Чэн не пользовался: великое искусство причин и следствий, при всей своей славе, невероятно трудно постичь. Назвав себя тупым, Цзян Мань на самом деле не встречал никого способнее себя за десятки тысяч лет.
Если даже он не постиг великое искусство причин и следствий за столько лет, как же Нин Чэн сумеет?
— Но тогда мы с супругой… — Цзян Мань проникся ещё большим уважением к Нин Чэну.
Нин Чэн прервал его жестом:
— Товарищ Цзян, не церемоньтесь. Я тоже не могу быть слишком мелочным. Брат Цзян и товарищ Му, приготовьтесь принять хаотическую энергию пяти стихий.
— Мань-гэ, я приму позже, — поспешно сказала Му Юэпин.
Нин Чэн сразу понял её намёк: Му Юэпин боялась, что оба, погрузившись в переплавку хаотической энергии пяти стихий, окажутся беззащитны перед возможным предательством.
Цзян Мань тоже уловил смысл её слов. Он взмахнул рукой:
— Не нужно. Товарищ Нин, будьте добры охранять нас, пока мы переплавляем хаотическую энергию пяти стихий.
С этими словами Цзян Мань передал Нин Чэну нефритовую дощечку с координатами и управление летающим кораблём.
Он поступил так, во-первых, доверяя характеру Нин Чэна, а во-вторых, будучи уверен: даже если у того будут дурные намерения, Цзян Мань сумеет вовремя вмешаться. Ведь переплавка хаотической энергии пяти стихий — не затворничество.
Му Юэпин, беспрекословно подчинявшаяся мужу, поняла его замысел и кивнула:
— Хорошо, тогда прошу вас, товарищ Нин.
Нин Чэн не стал тратить слов. Он достал безмерную тыкву-горлянку, извлёк нить хаотической энергии огня и направил её в точку между бровей Цзян Мана. Затем извлёк нить хаотической энергии металла и направил в точку между бровей Му Юэпин.
Почувствовав, что хаотической энергии Нин Чэн дал куда больше обещанной "нити", Цзян Мань обрадовался. Но прежде чем он успел поблагодарить, буйная хаотическая энергия огня хлынула в его фиолетовый дворец. В тот же миг он осознал: кроме переплавки этой энергии, он не способен ни на что иное.
В душе Цзян Мана мелькнула лёгкая тяжесть. Радость мгновенно исчезла, ибо он увидел: Му Юэпин, как и он, не в силах пошевелиться.
Значит, если сейчас Нин Чэн нападёт, они с супругой не смогут оказать ни малейшего сопротивления. Нин Чэн отдал так много хаотической энергии пяти стихий, что оба супруга оказались в безвыходном положении. Как тут не заподозрить неладное?
...
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ