Глава 1489: Незаконнорожденная дочь Ши Сянцзюнь
Даже для Святого Императора, слившегося с Дао, просторы мира Тайи казались беспредельными. Но для Нин Чэна его божественное сознание с лёгкостью охватило весь Тайи.
Каждая деталь мира предстала в его духовном море с кристальной ясностью. Он узрел многих знакомых, даже Сян Динтяня, которого когда-то спас. Увы, в пределах его сознания не было и следа Цюнхуа.
Нин Чэн не сдавался. Вновь и вновь он прочёсывал мир Тайи. Он был уверен — не упустил ни пяди земли. Даже места, изолированные от проникновения сознания, поддались его воле. И всё же он убедился: Пути Отсечения Чувств и Круговорота Сансары здесь нет.
Хотя Нин Чэн и не знал, как выглядит этот Путь, само название говорило о многом. Он видел, как Цюнхуа постигала Дао. Раз уж Путь Отсечения Чувств был местом, где адепты Девяти Вращающихся Святых Озёр обретали Третий Шаг, там непременно должны были витать законы круговорота Сансары. Но до сих пор он не обнаружил подобного места.
Ши Цяньси, в конце концов, была матерью Цюнхуа. Будь врата Пути не в Тайи, она бы не солгала.
Собравшись с духом, Нин Чэн вновь принялся исследовать весь Тайи.
На семнадцатом проходе его сознание замерло у серо-белого пространства на самом северном краю Тайи.
Проникнув сквозь него, он узрел морские просторы. Серо-белый цвет моря не вызывал вопросов.
Но Нин Чэн уловил в этом оттенке слабые отголоски ритмов Дао, отдалённо напоминающих круговорот Сансары.
Сосредоточив всё сознание, он погрузился вглубь. Через время, равное сгоранию одной благовонной палочки, Нин Чэн шагнул сквозь пустоту и предстал перед серо-белым пространством.
Здесь таилась странность. То, что являлось его сознанию, скорее всего, было иллюзией. За серо-белой завесой действительно простирался океан у границ Тайи, но при более внимательном изучении ритмов Дао Нин Чэн понял: то, что глаза видели как море, по сути своей морем не являлось. В море не было ритмов круговорота Сансары.
Нин Чэн взмахнул рукой, разрывая пространство. Глухой звук — первый удар не принёс результата.
Великая сила! Даже целый пласт реальности поддался бы такому удару. Единственная причина неудачи — серо-белое пространство оказалось прочнее самого пласта.
Второй удар Нин Чэн нанёс, вложив шесть десятых мощи своего Дао.
Раздался треск — перед ним открылся проход. Из него струились ритмы Дао, смешанные с дыханием круговорота Сансары.
Завеса таила не море, а пространство. Эти слабые ритмы круговорота Сансары убедили Нин Чэна на все сто: это и есть Путь Отсечения Чувств Девяти Вращающихся Святых Озёр.
Не колеблясь ни мгновения, Нин Чэн шагнул в проход.
Мощные, необъятные ритмы Дао бурлили в проходе. Их сила была велика, законы — ясны. Будь Нин Чэн здесь до Третьего Шага, он был бы потрясён. Но теперь, достигнув не только Третьего Шага, но и Слияния Границ, эти ритмы казались ему смешными, словно первые шаги младенца.
Создать мир здесь — даже в случае успеха — значило породить нечто лишь чуть лучше поддельного мира. Силы такого не сравнятся даже с такими, как Владыка Пути Звёзд.
За несколько вдохов Нин Чэн ясно ощутил след Цюнхуа. Прошли десятки тысяч лет, но он узнавал его. Его божественное сознание безудержно пронеслось вперёд — и вот он узрел её силуэт в нескольких сотнях чжан.
Образ Ши Цюнхуа застыл, словно изваяние.
Нин Чэн остолбенел. Он понял: Цюнхуа не была *как* статуя — она *стала* статуей.
Глаза Нин Чэна налились кровью. Шагнув к Цюнхуа, он ощутил, как дрожь охватила его руки, ноги, всё тело. Цюнхуа не только превратилась в статую — от неё не веяло и духом.
Неужели душа и дух рассеялись?
Мощные ритмы Великого Пути Круговорота Сансары обрушились на него. Казалось, эти вихри Дао стремятся обратить и его в камень.
«Сгинь!» — Нин Чэн выбросил кулак. Грозные ритмы Дао, жаждавшие втянуть его и превратить в изваяние, развеялись словно дым. Почуяв мощь Нин Чэна, устрашающие ритмы Великого Пути Круговорота больше не смели приближаться.
Нин Чэн всё понял. Цюнхуа стала изваянием потому, что при попытке преодолеть это место её сокрушили бесконечные ритмы круговорота Сансары. Её душа рассеялась, а тело окаменело под гнётом Великого Пути.
Буря ярости и отчаяния понемногу улеглась. Но почему же Цюнхуа превратилась в статую именно здесь, у самого Пути Отсечения Чувств?
Дрожащей рукой Нин Чэн сжал ледяную ладонь Цюнхуа. Его взгляд упал на огромную белую платформу поодаль. Над ней парили три иероглифа: *Чжань Нянь Тай* (Платформа Отсечения Мысли).
Сила Нин Чэна позволила ему в миг озарения понять суть. «Отсечь Мысль» означало отсечь помыслы Дао — подобно «отсечению чувств» у Девяти Вращающихся Святых Озёр. Он встречал Ши Сянцзюнь, чей статус превосходил основательницу школы, и знал: адепты Девяти Вращающихся тоже отсекали чувства ради круговорота Сансары.
Цюнхуа не прошла дальше потому, что не отсекла смятение в своём сердце.
В сознании Нин Чэна всплыли её слова при расставании: «Ни к одному мужчине я не питала чувств, но в Девятом Воплощении стала твоей женой. Должно быть, я полюбила тебя всей жизнью. Даже отсекая девять жизней чувств во имя постижения Дао, я не смогла отречься от этой памяти...»
«Боюсь, что если я сделаю Третий Шаг, то больше не узнаю, кто ты...»
Цюнхуа не смогла отречься от супружеской любви Девятого Воплощения, не пожелала отсечь эти чувства — и Путь Отсечения Чувств обратил её в статую, погубив здесь.
«Сколько любви можно прожить вновь? Это самое драгоценное за десять жизней. Я не отсеку это!» — Нин Чэн вдруг ощутил внутренний монолог Цюнхуа тех дней.
«Цюнхуа...» — глаза Нин Чэна затуманились. Он знал: это не оставленные ею слова, а её одержимость.
Его величайшей удачей была не Жемчужина Сюаньхуан, не постижение Рассечения Дао и Создания Мира, не слияние границ с помощью ритмов Хуньдунь. Нет. Его счастье — в любви Ло Фэй, Янь Цзи и Цюнхуа, оставившей ему свою одержимость. Как и Юй Цин, она даровала ему одержимость.
Глядя на безжизненное лицо Цюнхуа, Нин Чэн прошептал: «Цюнхуа, я говорил тебе: помни, есть любовь, что не подвластна Колесу Сансары, не ведает времени и пространства. Никакое Великое Дао не отсечёт её. Если Дао отсечёт эту любовь — мы проживём её снова. Если Дао помешает нам — я разрушу это Дао. Раньше у меня не было сил. Сегодня я сокрушу Дао, что встало между нами. Ни безбрежная вселенная, ни Владыки-Превосходители — ничто не остановит меня!»
Его шёпот крепчал, превращаясь в гул колокола, грохотавший в проходе Круговорота Сансары.
«Разрушься!» — произнеся это, Нин Чэн развернулся и нанёс сокрушительный удар по Платформе Отсечения Мысли.
Платформа, вобравшая за бессчётные годы бесконечные помыслы круговорота Сансары Девяти Вращающихся Озёр, излучала чудовищные ритмы Дао. Но под кулаком Нин Чэна она рассыпалась, словно картонная.
Платформа раскололась. Мириады хаотичных помыслов взметнулись вихрем. Взмах руки Нин Чэна — и все эти смятенные мысли были стёрты в прах.
Раздался пронзительный, нечленораздельный вопль: «Кто ты?! Какое дело тебе до Пути Отсечения Чувств Девяти Вращающихся Озёр?! Ты дерзнул разрушить нашу Платформу и наш Путь?! Похитить Путь другого — величайшая вражда! Неужто думаешь, что Девять Вращающихся беззащитны?!»
Подняв на руки холодную Ши Цюнхуа, Нин Чэн ледяным тоном ответил: «Этому Пути Отсечения Чувств более не бывать. И тебе тоже не бывать. Место, что обратило мою жену в изваяние, я, Нин Чэн, обращу в пыль...»
«Ши Цюнхуа — потомок рода Ши! Какое дело до её жизни или смерти тебе?! Даже будь она твоей спутницей, ты — младший в роду Ши! Как смеешь поносить предка рода?!»
Нин Чэн оледенел ещё больше: «Ши Сянцзюнь не посмела бы величать себя старшей в моём присутствии. А ты кто такая? Незаконнорожденная отброшенная дочь Ши Сянцзюнь».
Если бы Цюнхуа не происходила из этой школы, он бы давно разразился проклятьями.
...
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ