Глава 1505: Мир Парамита
— Товарищ Сия прав, — без обиняков ответил Нин Чэн. — Тот, кого преследует Священная Сакура, вполне может быть моим другом. Поэтому я и пришел с вопросами.
Услышав, что Нин Чэн не собирается заискивать ни перед Радостным Божеством, ни перед Буддой, в сердце Сии мелькнуло разочарование. Значит, Нин Чэн рано или поздно уйдет. А если он уйдет, то даже завязав с ним дружбу, Сия не получит от этого особой выгоды.
К счастью, он быстро одумался: к его стране Будды Этун это не имело никакого отношения, и незачем было наживать врагов. Уйдет Нин Чэн или нет — лучше заполучить могущественного друга, чем врага. Даже если он доложит о Нин Чэне Священной Сакуре, никакой выгоды не получит. К тому же его статус был слишком низок, чтобы удостоиться аудиенции у Священной Сакуры.
— Об этом деле я действительно кое-что знаю, — вздохнул Сия. — Но советую тебе, товарищ Нин, не ворошить его. Ибо в него вмешался сам Будда.
Будда вмешался? Нин Чэн не понимал. Судя по словам Сии, Будде не должно было быть дела до таких мелочей, тем более лично в них вмешиваться. Даже если Чжу Инхуа, став Священной, попросила Будду о помощи, Цан Вэй к тому времени давно должен был скрыться.
Зная, что Нин Чэн в замешательстве, Сия пояснил:
— Когда Священную Сакуру остановил Радостный Божество, преследуемый ею человек сумел сбежать. Но роковой ошибкой стало то, что он активировал золотой талисман. Похоже, он хотел разорвать им поверхность вселенной Западного Космоса, чтобы окончательно уйти от погони.
— И что же? — не понял Нин Чэн.
Это было очевидно! Цан Вэй, загнанный Чжу Инхуа в угол и тяжело раненный, не мог активировать Небесный Талисман. Как только Чжу Инхуа задержали, у него появилось время, и он воспользовался шансом, чтобы сбежать из этой вселенной. На его месте Нин Чэн поступил бы так же.
Сия покачал головой:
— Товарищ Нин, это Западный Космос. Самый совершенный из всех вселенных, с безупречными законами Дао. Земля обетованная для последователей Пути, святыня буддизма. Золотой талисман, использованный беглецом, обладал невероятной силой — он мог разорвать поверхность Западного Космоса! Как мог Владыка Будда стерпеть такое? Когда беглец активировал талисман, Владыка Будда подавил его.
Нин Чэн сжал кулаки. Так значит, Цан Вэй был подавлен Цюйпу Шэнфо!
— Товарищ Сия, неужели Цюйпу Шэнфо лично увидел, как он пытался сбежать? — с горечью спросил Нин Чэн.
Слишком уж случайно! Цан Вэй активирует Небесный Талисман — и тут же Владыка Будда замечает его?
Сия усмехнулся:
— Ты, друг мой, не ведаешь о всемогуществе Владыки Будды. Пока он в этой вселенной — все под его контролем. Твой друг попытался разорвать ее поверхность — как это могло ускользнуть от взора Владыки? Легким движением руки он подавил твоего друга.
Сердце Нин Чэна сжалось от ужаса. Что это за уровень могущества? Контролировать каждое движение во вселенной? Хотя он сам достиг слияния миров, объединил озарения Хаотического Дао и создал собственный мир правил, он был не способен на такое!
Если Цюйпу Шэнфо действительно настолько могущественен, то он, Нин Чэн, ему не соперник.
Видя мрачное лицо Нин Чэна, Сия утешил:
— Не тревожься, товарищ Нин. Попроси Радостного Божества замолвить за тебя слово перед Владыкой Буддой. Это будет взаимовыгодно. Владыка Будды, исполненный великого милосердия, непременно отпустит твоего друга. Если бы он хотел его казнить, то не стал бы применять подавление.
Нин Чэн прекрасно понял намек Сии: он должен был предложить Юй Цин Радостному Божеству, чтобы тот взамен замолвил слово. Но Сия не желал зла — вероятно, он искренне считал, что Юй Цин обретет больше перспектив, следуя за Радостным Божеством, и это будет выгодно всем. Однако их моральные устои и взгляды на мир слишком различались, иначе Нин Чэн давно бы развернулся и ушел.
— Товарищ Сия, не скажешь ли, где именно Владыка Будда подавил моего друга? И забрал ли он его золотой талисман? — спросил Нин Чэн, избегая прямого ответа.
— Это я знаю, — ответил Сия. — Твой друг подавлен под Небесными Цимбалами Девяти Пустот в Мире Парамита. А насчет золотого талисмана — не ведаю.
Нин Чэн вздохнул с бессилием:
— В таком случае мы откланиваемся.
— Разве вы двое не желаете посетить Великий Буддийский Пир Радостного Божества? — Сия поспешно спросил, видя, что Нин Чэн поднялся. Он искренне не хотел, чтобы такая совершенная женщина, как Юй Цин, упустила шанс. Для него быть замеченной Радостным Божеством было величайшей удачей.
Нин Чэн слегка заколебался, словно заинтересовавшись.
Увидев это, Сия стал настойчивее:
— На пиру Радостного Божества, помимо дискуссий о Дхарме, будут лучшие буддийские плоды и прочие возможности...
— Отлично! — Нин Чэн хлопнул себя по колену. — Я участвую! Кстати, товарищ Сия, не мог бы ты дать мне карту пустоты до Мира Парамита?
— Не нужно, не нужно! — Сия рассмеялся. — Мы отправимся вместе. На каждый пир буддийские страны отбирают женщин высочайших дарований. Страна Будды Этун тоже участвует. Ожидайте у меня месяц, и мы отправимся.
Нин Чэн извиняюще улыбнулся:
— Мы хотели бы еще осмотреть здешние места. Встретимся прямо на пиру Радостного Божества.
Причина была не в том, что он не мог ждать месяц. Нин Чэн не хотел втягивать Сию в беду. Он направлялся в Мир Парамита не на пир, а спасать Цан Вэя. Если он будет слишком близок с Сией, то в случае конфликта в Мире Парамита это навредит ему.
— Хорошо, — Сия без колебаний достал карту пустоты и протянул Нин Чэну, а затем извлек буддийский сутра. — Товарищ Нин, прими в дар этот сутра.
Поблагодарив Сию, Нин Чэн с Юй Цин покинул страну Будды Этун. Он не стал спрашивать о Небесных Цимбалах Девяти Пустот — раз узнал название, то мог расспросить других.
Подарок сутры от Сии был понятен: эти люди жаждали обратить всех в буддизм.
...
— Старший брат, если Владыка Будды так могущественен, знает ли он, что мы прибыли в Западный Космос? — спросила Юй Цин, покинув страну Будды Этун, ее голос выдавал тревогу.
С тех пор как Сия рассказал, что Цан Вэя без причины подавил Цюйпу Шэнфо, Нин Чэн размышлял над этим. Если Цюйпу Шэнфо узнал о прибытии Цан Вэя и его попытке разорвать поверхность вселенной Небесным Талисманом, то явно не потому, что его сознание пронизывало весь Западный Космос.
Ведь даже могущественнейший последователь Пути не способен постоянно излучать сознание вовне. Разве что Западный Космос был миром Цюйпу Шэнфо, подобно его Желтой Жемчужине или его собственному миру правил, где он ощущал малейшее движение.
Но он быстро отбросил эту мысль. Если бы Западный Космос был миром Цюйпу Шэнфо, тот узнал бы о его прибытии сразу. И Нин Чэн почувствовал бы это.
Пока же он ничего не ощущал.
— Не тревожься. Уверен, Западный Космос — не мир Цюйпу Шэнфо. Он еще не знает о нашем прибытии. Возможно, он почувствует нас, только если мы попытаемся разорвать здешний пласт, — после раздумий Нин Чэн убедился: Цюйпу Шэнфо не ведал об их прибытии, по крайней мере пока.
— Тогда сейчас направляемся в Мир Парамита? — спросила Юй Цин.
— Верно, — кивнул Нин Чэн. — Если начнется битва, я сразу отправлю тебя в Желтую Жемчужину.
Юй Цин согласилась. Она верила, что не станет обузой, если противник не окажется столь же могуществен, как Цюйпу Шэнфо.
...
Нин Чэн мчался с Юй Цин к Миру Парамита, сводя к минимуму разрывы пространства. Даже разрывая пустоту, он лишь преодолевал границы миров.
Границы вселенной разрывались постоянно, и это не привлекало внимания. Но стоит ему разорвать пласт или поверхность космоса — и Цюйпу Шэнфо наверняка заметит.
По возможности Нин Чэн пользовался телепортами.
Спустя полмесяца они достигли окраин Мира Парамита. По пути Нин Чэн расспрашивал о Небесных Цимбалах Девяти Пустот. Он узнал, что это артефакт Цюйпу Шэнфо — единственная половинка цимбал.
Небесные Цимбалы Девяти Пустот всегда покоились за пределами Небес Блаженства в Мире Парамита, и Цюйпу Шэнфо никогда не убирал их. Этой половинкой было подавлено множество могущественных существ. Каждый раз, когда цимбалы готовились подавить нового врага, прежний бесследно исчезал.
Небеса Блаженства были местом, где Владыка Будды вел дискуссии о Дхарме. Обители девяти святых и Священной Сакуры также находились там.
— Цинэр, войди в Желтую Жемчужину. Я попытаюсь разведать Мир Парамита... — Нин Чэн, опасаясь, что Цюйпу Шэнфо слишком силен, хотел сначала укрыть Юй Цин.
Прежде чем Юй Цин ответила, донеслись буддийские песнопения, и рядом опустилась огромная колесница Будды.
С нее сошел аскет в поношенных буддийских одеждах. Но сама колесница была вершиной роскоши, и Нин Чэн ощущал ее великолепие даже снаружи. К тому же сила аскета, казалось, не уступала убитому Нин Чэном Ша Сюню.
— Вы двое прибыли на Великий Буддийский Пир Радостного Божества? — спросил аскет, но взгляд его упал на Юй Цин. Очевидно, его привлекла ее неземная красота. Редко встретишь такую красоту и мощь в одном лице.
По его мнению, Нин Чэн привез такую красавицу в Мир Парамита именно для пира Радостного Божества.
— Я слышал о пире Радостного Божества и прибыл с другом, — Нин Чэн скрестил руки в приветствии. — Но, впервые участвуя, я не знаю, как войти без сопровождения.
Аскет рассмеялся:
— Вы, должно быть, недавно прибыли на Запад. Не тревожьтесь, следуйте за мной.
Предыдущая главаСледующая глава
ПРОДАМ ГАРАЖ